|
Вовка
1969 год. Я, ученик 10-го класса, прохожу по шестому этажу нашей музыкалки, и это, до боли знакомое звучание, доносится из класса, где занимаются барабанщики. Ну-ка, ну-ка, посмотрим, кто это там бузит? Открываю, захожу и вижу только гэдээровскую установку. А где сам? Приподнимаюсь на цыпочки, и появляется лицо белобрысого шестиклашки с открытой улыбкой и смеющимися глазами. – Здорово! Тебя как зовут? – Володя, а Вас я знаю. – Тебя кто этому научил? – Да я сам научился, видел, как Вы играли на школьном вечере… Я, продвинутый в те годы в вопросах биг-бита, предлагаю: – Слушай, это уже давно не модно, так уже не играют. Хочешь, покажу тебе последнее? – Конечно, хочу! Покажите, пожалуйста! Я уверенно сажусь за барабаны, сидеть за которыми уже приходилось, и не раз. – Слухай сюда… Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам, Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам… Володя восхищённо наблюдал за супермодными подначками малого барабана. Я почувствовал, что ему хочется остаться одному и позаниматься. – Ну, если понял – привет! Дерзай! – Спасибо! Спасибо большое! Я закрыл две толстенные двери и прислушался. Из класса осторожненько стало доноситься: Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам, Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам… Вот это уже другое дело! Так я познакомился с Володей Беляевым… ………………………………………………………………………………………….. Прошло много лет. Володя стал набирать авторитет среди музыкантов, но встречаться и работать вместе нам не приходилось. Наконец, получив приглашение в «Песняры», я прихожу в офис к Мулявину, в общагу филармонии, и сталкиваюсь на пороге с Беляевым. Та же обаятельная улыбка. – Володя, привет! Ты здесь? – Да, меня тоже пригласили. Будем работать вместе. – Так это здорово! А ты помнишь наш первый урок в школе? – Конечно! Как не помнить?
Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам, Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам…
Я рассмеялся, и мы пожали друг другу руки. Рука у него была крепкая и жёсткая. И характер, как выяснилось впоследствии, такой же. Этот характер и помог ему стать таким, каким он стал, и достигнуть того, о чём он мечтал всю жизнь… * * * Если можно представить себе, что такое фанат, то это и был Володя Беляев. Жизнь просто тихо просачивалась сквозь его каждодневный и не утихающий relationship с миром палочек, нот, имитаторов, и самих – волшебных барабанов. Откуда это было в нём, непонятно! Этот человек первым приходил на площадку того города, где мы гастролировали, и последним недовольно оттуда уходил. В автобусе или в самолёте на ухо надевались наушники от плэйера, вытаскивались из сумочки палочки, и продолжалось уже биение по коленям. В номере гостиницы какого-нибудь очередного Мухосранска мы обычно собирались попить чайку после концерта. Казалось, можно было уже, наконец, расслабиться, но не тут-то было. Этот постоянный «укор нашей музыкальной совести» брал в одну руку стакан с чаем, а в другую – палочку, наушник любезно смещался с одного уха, и дрессировка продолжалась, наряду с нашим общением. – Володя, а что, ты ещё не наигрался? – Что? Что ты говоришь? – Ну, прекрати уже! Просто достал всех своим фанатизмом! Сколько можно? Зачем это тебе? – Зачем-за-а-чем, ты повстреча-алась, на моём жи-зненном пути? Обаятельная улыбка сопровождала его пение. Разве на него можно было обижаться? С нотами этот человек был на «ты». Настоящий профессионал. Всё играл буквально с листа, независимо от сложности написанного. Я так отвык от этого, все предыдущие годы, пытаясь подстроиться под скромные возможности моих коллег, а тут – пиши что хочешь, наворачивай. Только понимание того, что не надо наворачивать, пришло значительно позже. – Володя, подскажи, пожалуйста, как здесь лучше сыграть? – Ну, что тебе сказать… Steve Gadd обычно в таких местах играет так… Billy Cobham – так, а Dave Weckl, как правило, так… – Издеваешься? В ответ – очаровательная беляевская улыбка… * * * Концерты в Венгрии. В Будапеште афиши знаменитого Carlos Santana. Два Володи (второй – Ткаченко) и наш звуковик, Ваня Чвялев, ринулись туда, не раздумывая о ценах на билеты. После концерта бурное восхищение и самим Карлой, и его звучанием, и его перкуссистами. Володины глаза горят огнём, он весь подстёгнут новыми впечатлениями. Теперь ясно как, и в какую сторону копать. И копание продолжается с новой силой – живой и повседневный укор нашему лентяйству… На Кубе, на фестивале в Варадеро, узнаём о предстоящем ночном концерте легендарного Артуро Сандовала с его новой группой. Концерт в бассейне отеля на наспех сколоченной сцене. Начинается поздно ночью, и из добровольцев, желающих посетить его, только мы с Володей. Наконец, это удивительное действо началось…
Мы стоим в толпе поклонников, тесно
прижатые друг к другу, и с огромным
наслаждением впитываем запах моря,
тропиков и этот запах фантастической
энергии и свободы неподражаемого Артуро и
его хлопцев. Это та музыка, которая нас
покорила уже давно, и та, которую мы и
мечтаем играть так давно… В Бомбее оказываемся в зале, где только что закончился всемирный фестиваль джазовых барабанщиков. Как бы тут не ударить лицом в грязь? Наконец, барабанное соло – напрягаемся выдать всё. Володя – центр внимания, и весьма лихо даёт прикурить фирмачам. Поднятые вверх большие пальцы работников сцены, и их одобрительные чёрные лица – а в ответ очаровательная Володина улыбка. Мы ведь тоже не лыком шиты? Столько лет «копали», вот кое-кто и «накопал»!
Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам, Там-там – Бам-пам, ‘там-‘там – Бам-пам…
Светлая тебе, Вовчик, память! |
|
|
Там-там – Бам-пам, там-там – Бам-пам…
Что это?