Зеленые концерты Владислава Мисевича

Самые счастливые концерты – это зелёные. То есть последние в этом городе. Сейчас, наверное, всё изменилось, и артисты работают "качественно". Ну а мы работали "количественно". Приезжали в какой-нибудь город и отбабахивали там примерно 10-15 концертов. Обрабатывали “куст", на гастрольном сленге. В день так по три-четыре концерта. Платили то, в общем-то, копейки, вот и приходилось брать не только умением, а и числом.

Помню даже мой рекорд, в день – 6 концертов. В городе Заравшане, Узбекской ССР. В кинотеатре, как сеансы. 11, 13, 15, 17, 19, 21-00. От музыки уже слегка поташнивало, поэтому последний зелёный концерт обычно был за кайф. Завтра нас тут уже не будет. Можно было чего-нибудь схохмить на сцене, всё сходило с рук на зеленом концерте, такие были традиции.

К примеру, зная, что Валерик подходит к инструменту в самый последний момент, я заменил его смычок пожарным топором, висевшим за сценой. А Шурику, для его знаменитого соло на кастрюлях, вместо обычного стула поставил трон, оставленный за сценой предыдущими театралами. И в таком духе. Кто на что горазд. После такого концертика настроение у всех классное, уезжаем домой, в общем, обычные гастрольные радости советского артиста. Вот этот кайф и пришлось как-то обломать одному нашему артисту, в воспитательных целях. 

Заслуженный артист БССР Владислав Мисевич был в ансамбле на подпевках и на флейте. Это был старожил, патриот группы. Правда, патриотизм он понимал по своему. Так как в музыке он, мягко говоря, не блистал, а энергии хватало, то направлял он её в совсем другое русло. Сам ансамбль сложился в армии, и отношения в нём складывались в славных армейских традициях. Салабон, черпак, дембель. Кто воевал, тот знает.

Эти замечательные традиции активно сохранял и поддерживал наш артист. Приходилось терпеть, в чужой монастырь со своим уставом, как говорится, не ходят. Но иногда, его назойливые попытки вмешаться и подсказать другим, просто действовали на нервы. У меня с ним отношения складывались не самым худшим образом, да и не было времени на разборки, всё свободное время приходилось писать аранжировки. Как раз мы в тот момент делали программу про войну, и он упросил меня написать ему какое-нибудь соло на саксофоне. В ансамбле, оказывается, был саксофон, американский “Сэлмер” последней модели, а я и не знал. Нашему артисту захотелось блеснуть, ну я и написал.

Песня называлась "В бане". Зная, что его музыкальные пределы несколько ограничены, я постарался всё упростить. То есть всё спокойно вылабывалось даже на басу, а тут саксофон. Всё-таки соло! Джаз-рок, его проклятые синкопы! Ну что тут поделаешь? 

Влад неделю готовился. По тактам, которых всего было 16. Наконец решили попробовать на репетиции. Тут у него сразу контрпредложение: «А давайте я всё это слабаю в унисон с гитарой». Кто ж спорит с дембелем. Вовик тут же сыграл как нужно, а заслуженный артист пристроился к нему, и вроде ничего. Начали мы исполнять это произведение на концертах. Ну и он такой гордый, такой гордый... Солист!!! 

А в перерывах между концертами ест всех поедом, особенно молодых, и достал неимоверно. Вот у меня и созрела мысль в городе Воскресенске, на зелёном концерте проверить, как он выучил своё соло. Еле уговорил Вовика сделать вид, что гитарка не включилась. Он ведь и мухи не обидит. Говорю ему: 

"Понимаешь, зелёный концерт, всё будет очень весело, поверь мне..." Наконец сам концерт. 

5000 зрителей, полный зал, аншлаг. Настроение у всех клёвое, последний концерт, а ночью на поезд и домой. Подходит время соло, наш солист небрежной походкой подходит к микрофону, и тут вдруг выясняется, что гитарка то и не работает. Схватка с синкопами продолжалась несколько секунд. Никогда не думал, что на этом замечательном саксофоне можно извлекать такие жалкие звуки. На сцене все дико заржали во главе с руководителем, а наш артист жутко покраснел и замахал беспомощно руками. Концерт скоро закончился, настроение у всех отличное, кроме него. Подходит к нам и говорит: "Да, здорово вы меня сделали... "

Едем в автобусе на вокзал, веселимся, а он сидит впереди, насупившись, и, самое главное, никого не трогает. 

Приезжаем в следующий город – Гомель. Все живем на одном этаже, так что с утра и до вечера слышу истошные звуки саксофона. Занимается, готовится. Первый концерт, он как на иголках. Подходит время его соло, и Вовик отыгрывает с ним в унисон. Второй концерт – то же самое. Он потихоньку успокаивается, забывает, и давай за старое. Опять цепляется к ребятам. Подходит время зелёного концерта. Уговариваю опять Володю не играть. На этот раз наш артист боролся чуть больше. Все-таки часы тренировок не прошли даром, но всё равно вылетел в кювет после четвёртого такта.

Руководитель подходит к Вовику во время концерта и шепчет на ушко: "Нехорошо так поступать со своим товарищем". Тот смутился, конечно, и я понял, что больше эту экзекуцию мы уже не повторим. Но и этого было достаточно, правда, ненадолго. 

Видно мы его так напугали, что ещё долгое время на зелёных концертах он весь напрягался, ожидая подвоха. Великая сила искусства! 

А звания всё же дает народ, а не министерство культуры.