Валерике

Гитарный зуд начался в классе шестом. Сначала я с завистью наблюдал за пацанами чуть постарше из моего двора, которые уже чего-то там шкрябали на самопальных гитарках. В соседней 10-ой школе на школьных вечерах им не было равных, все девочки от 6-го и выше восторженно смотрели на школьную сцену, где мои соседи сосредоточенно перебирали ми-мажор с ля-минором. Надо было догонять, и мы с Валерой Дайнеко дружно налегли на Beatles и сопутствующее. У нас всё же было завидное преимущество – спец-музшкола каждый день в багажнике.

Валера был единственный, кто жил в другом конце города, но нас это не останавливало. Я познакомил его со своими дворовыми, и сложилась группа. Женька Грецкий на барабанах, Два Бори и два Валеры. Второй Борис – Борька Костич из соседнего подъезда, а второй Валера – Валерка Рондель, мой сосед.

Мы даже оборудовали подвал под домом, сделали комнатку из сарая и назвали её «подвальчик папы Карло». Обставили её дайнекиными рисунками битлов, магнитофоном и просто часто собирались в ней покайфовать втайне от родителей.

Чего только не предпринимали наши "предки", пытаясь воспрепятствовать нашему там нахождению, ничего у них не выходило. Даже старшего по подъезду, бывшего прапорщика с романтической фамилией Звездогляд, нам удавалось водить за нос. И мы пробирались туда правдами и неправдами, даже иногда прихватывая лирически настроенных сверстниц. И только неизвестно откуда появившиеся блохи смогли выкурить нас оттуда. Скорее всего, это было ноу-хау грозного тов. Звездогляда...

Семья Ронделей жила со мной на одной площадке четвёртого этажа. Эстонцы. Когда надо было звать Валерку обедать, бабушка-эстонка высовывалась в форточку и громко кричала: «Ва-ле-ри-ке! Ва-ле-ри-ке!" Так за обоими Валерами и прочно закрепилось это имя.Нас дико ещё и влекло друг к другу, как личностей. Просто было интересно друг с другом. Как-то так сложилось, что я стал музыкальным руководителем и много времени отдавал обучению моих соседей музграмоте и гитаре. Они же вносили много других идей, это были продвинутые, мозговитые парни.

Но... со временем нам с Дайнекой стало тесновато там в музыкальном плане, и мы решили уйти в другой состав. Это было сложное решение, надо было расставаться с этими классными пацанами, но... «искусство» влекло в другое место. Парни узнали и очень, конечно, расстроились и обиделись. А поговорить по душам всем нам, не хватало, что ли, смелости...

И вот иду я как-то вечером домой, и трое наших ждут меня в подъезде. Решили, наконец, побить. И правильно!

– Что, решили намылиться? – Рондель воинственно сжимал острые кулачки, будучи на острие атаки.

– Что, мы вас уже не устраиваем, да? Не устраиваем? Раньше устраивали, а теперь нет? Да? Нет? – подливал ядку ехидный Костич.

– Ну, держись, смычок, сейчас мы тебе устроим кровавую баню! – резюмировал грозный Грецкий. Они придвигались и придвигались...

Я уже и глаза закрыл, приготовился. Пацаны так страшно надвигаются с угрозами, я жду, а всё не бьют и не бьют. Когда же, блинн, думаю, это начнётся? Но... так и не удалось им со мной расправиться. Рука у них не поднялась на своего учителя...

……………………………………………………………………………………………………………………………

Женька Грецкий закончил иняз. Костич и Рондель – политех. Архитекторы. Теперь хвастают, что с нами играли когда-то.. Не хвастают, а просто гордятся, конечно...

Прошло время, много времени. А «Валерике» так и осталось. Так и продолжаю звать Дайнеко по старой памяти.

Валерике, помнишь?