Рома


Зима 1974-го года. Алма-Ата. Настойчивый звонок в дверь. В такую рань? Кто бы это?

Бегу открывать. Смотрю в дверной глазок и глазам своим не верю. До боли знакомый человек со скрипичным футляром в руке. Открываю, Боже – передо мной Роман Наумович Нодель, мой учитель.

- Привет! – Рома, улыбаясь, ждёт, пока я приду в себя. Увидеть его здесь, за 3 000 км от Минска было каким-то невероятным чудом. - На концерт со мной поедешь? В Капчагай? Только быстро, автобус ждёт на улице.

- Какие занятия? Конечно едем!

Бужу жену, объясняю в двух словах ситуацию, одеваемся по-быстрому, и вперёд... Старенький разбитый лазик, в котором только Рома с концертмейстершей, водитель с представителем местной филармонии и мы с женой. Холодрыга, и ехать часа три.

- Роман Наумович, какими судьбами? Как Вы меня нашли, почему Вас и в эту дыру, в Капчагай?

Рома только улыбается и шутит...

Наконец приехали. Какой-то местный задрыпаный клуб, и из публики только мы и рота солдат, видимо, посланных туда вместо гауптвахты. Все в шинелях, укутались, пар идёт изо рта . Как играть в таких условиях? Непонятно...

Выходит концертмейстерша с накинутым сверху полушубком, а за ней сияющий Нодель в концертном фраке. Ну, просто экстремал!

Что играл – не помню, но помню, что на закуску – пьесы Гершвина в переложении Хейфеца...

Гершвин. Будучи студентом 4-го курса, я взялся играть эти пьесы по предложению Ромы.

- Ты любишь джаз, вот и давай! Их редко кто исполняет, а у тебя получится!

Я взялся с увлечением – ну, ребята, я это сделаю! Я знаю как, кому как не мне?

Вспомнил первую пробу с концертмейстером. Нина Солдатенкова , быстренько перекурив и поправив грудь как Элла Фитцжеральд, ударила по свингу со всей отчаянностью.

Соль-ре-до#, соль-до-си-соль-си (бемоль)...

Си (бемоль)-ре-фа-соль-ля (бемоль)-соль-фа...

Это было моё, моя стихия, и мой учитель мной гордился. Прошёл год...

Нодель играл эти пьесы впервые, и это было что-то! Он уловил всё то неуловимое, что так тщательно скрыто за кажущейся простотой. Мы обалдели вместе с солдатами. Да!!! Вот тебе и Герщвин, получите!

Едем домой в старом лазике – сияющий Рома, озябшая до смерти концертмейстерша, и мы с женой, полные восторга и полностью очарованные этим его безумным обаянием.

- Как тебе Гершвин, понравился? Не хуже, чем ты в свое время?

- Что? Как Вы можете сравнивать? Это было просто блестяще! Куда мне до Вас?

Роме было приятно, он улыбался и шутил. Разговариваем, вспоминаем...

- Роман Наумович, хочу признаться Вам как на духу, не могу больше носить этот груз, я Вас обманывал целых два года?

- ?

- Помните технические экзамены, которые я сдавал? Так вот, вместо смены гамм, я из раза в раз играл ре-мажор, пользуясь тем, что Вы не помните. Мне так стыдно, простите, если сможете!

Ромина реакция была непредсказуема для меня.

- Да? – Он смеялся от души! – Надо же! Ну, надеюсь, ты овладел ей в совершенстве!

Да, как же вот так научиться не только играть, но и жить?!?

***********************************

После его отъезда в Германию мы сначала созванивались, а потом и начали контактировать по интернету. Я к этому времени начал пописывать свои рассказики, и одним из первых, кому я их показал — это был он. Потом не удержался и позвонил.

- Роман Наумович, ну как?

- Ты понимаешь, они пошли по рукам. Мы их даём читать всем нашим знакомым и друзьям, ну просто как Солженицына!

!!!!

УЧИТЕЛЬ!

Когда Господь лепил этого человека, видимо, он был в настроении и сделал свою работу с огромной любовью и большим чувством!

P.S. Моего старшего сына зовут Роман.