Вся история произошла в мои школьные годы. Музыкальные школьные годы, в классе так, приблизительно, 6-ом. Т.Е. лет так около сорока тому назад…

Был у нас в школе ансамбль скрипачей. За глаза мы его прозвали «унитаз» скрипачей. Вероятно, от слова унисон! Под руководством Мих-Маха, т.е. Михаила Марковича. И не попасть туда было непросто. Чтобы не обвинили меня в отсутствии коллективизма, и я согласился…

И где мы только не лабали? На всех правительственных и пониже. Даже в Артек умудрились съездить! Со своим коронным «Романсом» Шостаковича. А что, просто дух захватывало иногда от мощи наших «вундеров»! 

Это ещё что! Один раз довелось мне присутствовать на концерте ансамбля контрабасистов в количестве 20 человек. Расположились они кружком, и как рявкнули белорусскую «Бульбу», ну прямо, как в фильме ужасов! Кто вжался в кресло, а кто и в туалет побежал – волшебная сила искусства!

Наше же звучание было намного благороднее, вот так оно и перетекало из концерта в концерт и из зала в зал. Вот и очередной концерт в зале консерватории. Отыграли произвольную программу, закусили «Романсом» Шостаковича и по домам, но за сценой меня вдруг останавливает незнакомый мне мужчина. Маленького роста и с полным джентльменским набором – борода, очки и весьма породистый нос:

– Борис! Я Вас специально дожидаюсь. Найдётся 5 минут меня выслушать, у меня к Вам деловое предложение.

Останавливаюсь в растерянности, прижимая к себе скрипочку. Вспоминаю родительские наставления – не знакомиться с незнакомцами на улицах. Но это всё-таки консерватория! Он вытаскивает какую-то книжечку и показывает её мне:

– Позвольте представиться, Яков Ефимович, художник, выпускник театрально-художественного института. Пишу дипломную работу на военную тематику. Вот по этому поводу и предложение к Вам…

Я немножко отошёл от испуга, подавлен его вежливостью и слушаю с интересом.

– А почему именно ко мне?

– Вы тот, именно тот человек, который мне нужен и которого я давно ищу. Я уже не в первый раз на Ваших концертах и давно за Вами наблюдаю! 

– За мной? – меня разбирало любопытство.

– Да, именно за Вами! Какой типаж! Просто именно то, что мне нужно!

– А что Вам нужно?

– Борис! Я предлагаю Вам позировать для моей дипломной работы. Все сеансы будут оплачиваться. 3 рубля за сеанс Вас устроит?

У меня закружилась голова от суммы, предлагаемой шестикласснику, и от романтики предложения.

– А можно вопрос? Как будет назваться эта картина?

– Да, конечно! Любые вопросы. Вот мой телефон, посоветуйтесь с родителями, естественно. А картина будет условно называться «Мальчик-скрипач в гетто».

……………………………………………………………………………………………..

Дома сразу же делюсь радостной новостью с мамой. Реакция её непредсказуема:

– Что-о-о-о-о-о-о!!!???

Я ведь говорила тебе, что ты выглядишь отвратительно! Позор! Просто ужас какой-то, уже прямо на улицах пристают! Мой руки и немедленно за стол!

Я тоскливо посмотрел на стол. Там было первое. И второе. И даже третье, но есть не хотелось. Было просто грустно от духовного непонимания. Единственно, что меня успокаивало – это отсутствие полностью отрицательного ответа со стороны родителей. 

Вздохнув, поплёлся мыть руки, надеясь взять осадой эту «крепость». Для этого пришлось пересиливать себя пару дней, изображая зверский аппетит. В результате, «крепость» была взята, разрешение получено, и я вскоре отправился на свою первую халтуру…

Институт находился неподалёку, и в троллейбусе, в процессе приближения, в голове всплывали всякие обрывочные сведения, касающиеся работы натурщика. Вспоминался почему-то Рубенс и импрессионисты. Было очень тревожно и волнительно. Справлюсь ли?

Яков Ефимович встретил на пороге института, и мы углубились в какие-то коридоры. Его студия напоминала разгром, но мне это почему-то понравилось. Богема! Мольберты, кисти, краски, незнакомые запахи…

Чтобы сразу у нас возникли доверительные отношения, он тут же рассчитался вперёд. Это придало мне большую уверенность в себе, и я стал внутренне настраиваться на работу.

– Борис, ну Вы готовы?

– Да, а что я должен делать?

– Всё очень просто, становитесь сюда, возьмите скрипочку и делайте вид, что Вы играете.

Меня смутила эта простота. За такие деньги, да и просто из-за уважения к искусству, я настраивался на гораздо бОльшие пожертвования, а тут…

– Яков Ефимович! Скажите, а может мне сделать какое-то специальное лицо, или ещё как…ведь я новичок в Вашем деле, подскажите, пожалуйста!

Очки поверх бороды внимательно посмотрели на ребёнка, оценили его благородные устремления, усмехнулись, подобрели-помягчели, а потом сформулировали достаточно точно, но в исключительно деликатной манере:

– Ну, что Вы, Борис! Вам совершенно не нужно делать каких-то специальных лиц…Вы и так чудесно выглядите!

……………………………………………………………………………………

Так начались мои первые заработки. Я приходил в студию несколько раз, и, в результате, родился очередной «шедевр» замечательного человека и художника, следы которого для меня потерялись, к сожалению. Правда, уже потом, я слышал, что он уехал в Израиль. Кто знает, может ещё и встретимся, ведь как жизнь непредсказуема?

Ну, а сегодня, разглядывая себя в зеркало, я с грустью, а иногда и с радостью понимаю, что больше уже я таким способом денег не заработаю!